Николай Иванович Ежов закончил плохо. Его обвинили во многих грехах, в репрессиях и расстреляли. Наверное, справедливо обвинили. Об этом свидетельствуют многие вещи, но сейчас не об этом.
А о том, что делал «кровавый карлик», как его называют, до Революции.
Про царские времена я как-то уже писала, про отца Ежова, который в своей жизни много чем занимался. Есть версия, что он содержал питейное заведение в Санкт-Петербурге.
Начну с 1914 года, когда стабильно-развивающаяся Россия буквально «ухнула», вступив в Первую мировую войну.
О том, стоило ли это делать, я тоже рассуждала. Сложно сказать. Скорее всего, не стоило. Не было никакого смысла в этом, не было даже потенциальной выгоды. Но в Европе началась такая свалка, такая драка, что Российская империя тоже решила ввязаться. Итоги всем известны.
Николай Иванович Ежов в 1914 году в армию не был призван. Основная версия о причинах такова: этому человеку в 1914 году было всего 19 лет. Уже не мальчик. В Российской Федерации призывают с 18 лет – с совершеннолетия. В Российской империи правила были несколько иные. Призывали с 20 лет, с 21 года. То есть, Ежов в солдаты не подходил по возрасту.
Но и в следующем году его не призвали. О причинах судить сложно. Известно, что Николай пошел на фронт добровольцем. Раньше таких называли охотниками.
Есть запись: «Прибывшего от Крапивенского уездного воинского начальника охотника Николая Ежова... зачислить в списки батальона в 11 роту и на все виды довольствия с 15 сего июня».
Николай Иванович побывал в Туле, успел повоевать на Северо-Западном фронте в составе 172-го Лидского пехотного полка.
Однако пребывание Ежова в армии было недолгим. Его в том же году отправили в госпиталь. Чем занимался Николай Иванович после того как пошел на поправку – история умалчивает. Известно, что в 1916 году Ежова направили в тыл, в Витебск, где работал в мастерских по починке оружия.
Исаак Минц – известный советский историк, писал, что витебские 5-е артиллерийские мастерские Северного фронта были «крепостью большевиков». Ещё Минц указывал, что именно там трудился «путиловский рабочий» Ежов.
Но дело в том, что принадлежность Николая Ивановича к Путиловскому заводу ничем не подтверждается. Хоть какая-нибудь. Нет документов, свидетельствующих о том, что Ежов был рабочим.
Что же касается его пребывания на фронте, то история очень интересная. Вернее, интересно то, почему Николая Ивановича «списали с корабля», отправив в тыл. Есть разные версии:
1. Ежов имел слишком маленький рост для службы в армии – 151 сантиметр. А нужно было иметь, как минимум, 2 аршина и 2,5 вершка, то есть 153 сантиметра. Поэтому в войска его не призывали. Когда же Ежов вызвался охотником, то и здесь ему должны были отказать. Но почему-то записали в солдаты.
Вероятно, позже было установлено, что допустили ошибку. И тогда Ежова отправили в тыл, чтобы не было никаких проблем.
2. По другой версии, рост Николая Ивановича составлял 154 сантиметра. Тоже не так много. Но больше, чем 153. Значит, Ежова правильно взяли в солдаты. Следовательно, Николай Иванович, действительно, получил некое ранение, которое не позволило отправить его после госпиталя на фронт.
Как было на самом деле – теперь никто не скажет. В любом случае, будущий нарком непосредственно участвовал в Первой мировой короткое время.
У большевиков никаких ограничений по отношению к кандидатам в солдаты не было. Брали всех, кто хотел коммунизма, кто горел желанием сражаться за советскую власть. Ежова приняли. Но и тут мнения расходятся. Я имею в виду: о том, каким бойцом был Николай Иванович.
По одной из версий, он отличался отвагой, получил осколком в челюсть в бою за деревню Иващенково и только после этого выбыл из строя.
По другой версии, Ежов, как и в царские времена, предпочитал отсиживаться в тылу, делать карьеру, расти, но не сражаться.
Какая версия правильная? Наверное, всё зависит от того, как конкретный человек относится к Ежову.